Неточные совпадения
Он спал на голой земле и только
в сильные морозы позволял себе укрыться на пожарном сеновале; вместо подушки клал под головы́ камень; вставал с зарею, надевал вицмундир и тотчас
же бил
в барабан; курил махорку до
такой степени вонючую, что даже полицейские солдаты и те краснели, когда до обоняния их доходил запах ее; ел лошадиное мясо и свободно пережевывал воловьи жилы.
Мы уже видели, что
так называемые вериги его были не более как помочи; из дальнейших
же объяснений летописца усматривается, что и прочие подвиги были весьма преувеличены Грустиловым и что они
в значительной
степени сдабривались духовною любовью.
Получив письмо Свияжского с приглашением на охоту, Левин тотчас
же подумал об этом, но, несмотря на это, решил, что
такие виды на него Свияжского есть только его ни на чем не основанное предположение, и потому он всё-таки поедет. Кроме того,
в глубине души ему хотелось испытать себя, примериться опять к этой девушке. Домашняя
же жизнь Свияжских была
в высшей
степени приятна, и сам Свияжский, самый лучший тип земского деятеля, какой только знал Левин, был для Левина всегда чрезвычайно интересен.
Степан Аркадьич и княгиня были возмущены поступком Левина. И он сам чувствовал себя не только ridicule [смешным]
в высшей
степени, но и виноватым кругом и опозоренным; но, вспоминая то, что он и жена его перестрадали, он, спрашивая себя, как бы он поступил
в другой раз, отвечал себе, что точно
так же.
Но зачем
же, спрашивал он всегда, зачем
же такая важная,
такая решительная для него и
в то
же время
такая в высшей
степени случайная встреча на Сенной (по которой даже и идти ему незачем) подошла как раз теперь к
такому часу, к
такой минуте
в его жизни, именно к
такому настроению его духа и к
таким именно обстоятельствам, при которых только и могла она, эта встреча, произвести самое решительное и самое окончательное действие на всю судьбу его?
Мы вышли из лавки, и Ламберт меня поддерживал, слегка обнявши рукой. Вдруг я посмотрел на него и увидел почти то
же самое выражение его пристального, разглядывающего, страшно внимательного и
в высшей
степени трезвого взгляда, как и тогда,
в то утро, когда я замерзал и когда он вел меня, точно
так же обняв рукой, к извозчику и вслушивался, и ушами и глазами,
в мой бессвязный лепет. У пьянеющих людей, но еще не опьяневших совсем, бывают вдруг мгновения самого полного отрезвления.
Сделаю предисловие: читатель, может быть, ужаснется откровенности моей исповеди и простодушно спросит себя: как это не краснел сочинитель? Отвечу, я пишу не для издания; читателя
же, вероятно, буду иметь разве через десять лет, когда все уже до
такой степени обозначится, пройдет и докажется, что краснеть уж нечего будет. А потому, если я иногда обращаюсь
в записках к читателю, то это только прием. Мой читатель — лицо фантастическое.
Денежные
же милостыни, которые раздавал здесь Нехлюдов, были вызваны тем, что он здесь
в первый раз узнал ту
степень бедности и суровости жизни, до которой дошли крестьяне, и, пораженный этой бедностью, хотя и знал, что это неразумно, не мог не давать тех денег, которых у него теперь собралось
в особенности много,
так как он получил их и за проданный еще
в прошлом году лес
в Кузминском и еще задатки за продажу инвентаря.
До отхода пассажирского поезда, с которым ехал Нехлюдов, оставалось два часа. Нехлюдов сначала думал
в этот промежуток съездить еще к сестре, но теперь, после впечатлений этого утра, почувствовал себя до
такой степени взволнованным и разбитым, что, сев на диванчик первого класса, совершенно неожиданно почувствовал
такую сонливость, что повернулся на бок, положил под щеку ладонь и тотчас
же заснул.
Замедлил
же он высылкой потому, что никак не мог собрать с крестьян, которые
в своей недобросовестности дошли до
такой степени, что для понуждения их необходимо было обратиться к власти.
— Да, это было бы жестоко, но целесообразно. То
же, что теперь делается, и жестоко и не только не целесообразно, но до
такой степени глупо, что нельзя понять, как могут душевно здоровые люди участвовать
в таком нелепом и жестоком деле, как уголовный суд.
Но наше дело состоит опять-таки
в том, чтобы вам
в подобном теперешнему случае представить на вид и разъяснить всю ту
степень вреда, который вы сами
же себе производите, отказываясь дать то или другое показание.
Но вот, однако
же, дело усложняется, мучения ревности достигают высшей
степени, и все те
же, все прежние два вопроса обрисовываются все мучительнее и мучительнее
в воспаленном мозгу подсудимого: «Отдам Катерине Ивановне: на какие
же средства увезу я Грушеньку?» Если он безумствовал
так, и напивался, и бушевал по трактирам во весь этот месяц, то это именно, может быть, потому, что самому было горько, невмочь переносить.
Понимаю
же я теперешнюю разницу: ведь я все-таки пред вами преступник сижу, как, стало быть,
в высшей
степени неровня, а вам поручено меня наблюдать: не погладите
же вы меня по головке за Григория, нельзя
же в самом деле безнаказанно головы ломать старикам, ведь упрячете
же вы меня за него по суду, ну на полгода, ну на год
в смирительный, не знаю, как там у вас присудят, хотя и без лишения прав, ведь без лишения прав, прокурор?
Вообразите только, что он, этот характер, получив тогда эти деньги, да еще
таким образом, чрез
такой стыд, чрез
такой позор, чрез последней
степени унижение, — вообразите только, что он
в тот
же день возмог будто бы отделить из них половину, зашить
в ладонку и целый месяц потом иметь твердость носить их у себя на шее, несмотря на все соблазны и чрезвычайные нужды!
— Да что
же это
в самом деле
такое? — воскликнул Миусов, как бы вдруг прорвавшись, — устраняется на земле государство, а церковь возводится на
степень государства! Это не то что ультрамонтанство, это архиультрамонтанство! Это папе Григорию Седьмому не мерещилось!
— Неужто
же вы меня считаете даже до
такой уж
степени подлецом? Не может быть, чтобы вы это серьезно!.. — проговорил он с негодованием, смотря
в глаза прокурору и как бы не веря, что от него слышал.
Через год после того, как пропал Рахметов, один из знакомых Кирсанова встретил
в вагоне, по дороге из Вены
в Мюнхен, молодого человека, русского, который говорил, что объехал славянские земли, везде сближался со всеми классами,
в каждой земле оставался постольку, чтобы достаточно узнать понятия, нравы, образ жизни, бытовые учреждения,
степень благосостояния всех главных составных частей населения, жил для этого и
в городах и
в селах, ходил пешком из деревни
в деревню, потом точно
так же познакомился с румынами и венграми, объехал и обошел северную Германию, оттуда пробрался опять к югу,
в немецкие провинции Австрии, теперь едет
в Баварию, оттуда
в Швейцарию, через Вюртемберг и Баден во Францию, которую объедет и обойдет точно
так же, оттуда за тем
же проедет
в Англию и на это употребит еще год; если останется из этого года время, он посмотрит и на испанцев, и на итальянцев, если
же не останется времени —
так и быть, потому что это не
так «нужно», а те земли осмотреть «нужно» — зачем
же? — «для соображений»; а что через год во всяком случае ему «нужно» быть уже
в Северо — Американских штатах, изучить которые более «нужно» ему, чем какую-нибудь другую землю, и там он останется долго, может быть, более года, а может быть, и навсегда, если он там найдет себе дело, но вероятнее, что года через три он возвратится
в Россию, потому что, кажется,
в России, не теперь, а тогда, года через три — четыре, «нужно» будет ему быть.
Так, как Франкер
в Париже плакал от умиления, услышав, что
в России его принимают за великого математика и что все юное поколение разрешает у нас уравнения разных
степеней, употребляя те
же буквы, как он, —
так заплакали бы все эти забытые Вердеры, Маргейнеке, Михелеты, Отто, Ватке, Шаллеры, Розенкранцы и сам Арнольд Руге, которого Гейне
так удивительно хорошо назвал «привратником Гегелевой философии», — если б они знали, какие побоища и ратования возбудили они
в Москве между Маросейкой и Моховой, как их читали и как их покупали.
К довершению всего, как это часто бывает между близнецами, братья до
такой степени были схожи наружностью, что не только соседи, но и домочадцы не могли отличить их друг от друга. Да и
в духовном смысле,
в большинстве случаев, оба жили и действовали под влиянием одних и тех
же наитий.
Так продолжалось изо дня
в день, и доктор никому не мог открыть своей тайны, потому что это равнялось смерти. Муки достигали высшей
степени, когда он слышал приближавшиеся шаги Прасковьи Ивановны. О, он
так же притворялся спящим, как это делал Бубнов,
так же затаивал от страха дыхание и немного успокаивался только тогда, когда шаги удалялись и он подкрадывался к заветному шкафику с мадерой и глотал новую дозу отравы с жадностью отчаянного пьяницы.
Епиходов. Собственно говоря, не касаясь других предметов, я должен выразиться о себе, между прочим, что судьба относится ко мне без сожаления, как буря к небольшому кораблю. Если, допустим, я ошибаюсь, тогда зачем
же сегодня утром я просыпаюсь, к примеру сказать, гляжу, а у меня на груди страшной величины паук… Вот
такой. (Показывает обеими руками.) И тоже квасу возьмешь, чтобы напиться, а там, глядишь, что-нибудь
в высшей
степени неприличное, вроде таракана.
Любовь Андреевна. А я вот, должно быть, ниже любви. (
В сильном беспокойстве.) Отчего нет Леонида? Только бы знать: продано имение или нет? Несчастье представляется мне до
такой степени невероятным, что даже как-то не знаю, что думать, теряюсь… Я могу сейчас крикнуть… могу глупость сделать. Спасите меня, Петя. Говорите
же что-нибудь, говорите…
Чтобы промышлять охотой, надо быть свободным, отважным и здоровым, ссыльные
же,
в громадном большинстве, люди слабохарактерные, нерешительные, неврастеники; они на родине не были охотниками и не умеют обращаться с ружьем, и их угнетенным душам до
такой степени чуждо это вольное занятие, что поселенец
в нужде скорее предпочтет, под страхом наказания, зарезать теленка, взятого из казны
в долг, чем пойти стрелять глухарей или зайцев.
Его белье, пропитанное насквозь кожными отделениями, не просушенное и давно не мытое, перемешанное со старыми мешками и гниющими обносками, его портянки с удушливым запахом пота, сам он, давно не бывший
в бане, полный вшей, курящий дешевый табак, постоянно страдающий метеоризмом; его хлеб, мясо, соленая рыба, которую он часто вялит тут
же в тюрьме, крошки, кусочки, косточки, остатки щей
в котелке; клопы, которых он давит пальцами тут
же на нарах, — всё это делает казарменный воздух вонючим, промозглым, кислым; он насыщается водяными парами до крайней
степени,
так что во время сильных морозов окна к утру покрываются изнутри слоем льда и
в казарме становится темно; сероводород, аммиачные и всякие другие соединения мешаются
в воздухе с водяными парами и происходит то самое, от чего, по словам надзирателей, «душу воротит».
Сами жители выглядят моложе, здоровее и бодрее своих северных товарищей, и это
так же, как и сравнительное благосостояние округа, быть может, объясняется тем, что главный контингент ссыльных, живущих на юге, составляют краткосрочные, то есть люди по преимуществу молодые и
в меньшей
степени изнуренные каторгой.
О каких-либо работах не могло быть и речи,
так как «только провинившиеся или не заслужившие мужской благосклонности» попадали на работу
в кухне, остальные
же служили «потребностям» и пили мертвую, и
в конце концов женщины, по словам Власова, были развращаемы до
такой степени, что
в состоянии какого-то ошеломления «продавали своих детей за штоф спирта».
Поляков писал: «Хлеб
в Мало-Тымовском поселении был до
такой степени плох, что не всякая собака решается есть его;
в нем была масса неперемолотых, целых зерен, мякины и соломы; один из присутствовавших при осмотре хлеба моих сотоварищей справедливо заметил: „Да, этим хлебом
так же легко завязить все зубы, как и найти
в них зубочистку для их очистки“».]
Тымь тогда была покрыта глубоким снегом,
так как на дворе стоял март, но всё
же это путешествие дало ему
в высшей
степени интересный материал для записок.
Перепелки, равно и куропатки,
в высшей
степени имеют свойства и приемы домашних кур: они точно
так же беспрестанно роются, копаются, разгребая проворно ножками сор, песок и рыхлую землю; они делают это и для отысканья корма и для того, чтоб присесть ловчее на отдых или ночлег.
И теперь, когда он играл какую-то итальянскую пьесу с трепещущим сердцем и переполненною душой,
в его игре с первых
же аккордов сказалось что-то до
такой степени своеобразное, что на лицах посторонних слушателей появилось удивление.
Притом
же и самые занятия мужчины, как бы они ни были второстепенны и зависимы, все-таки требуют известной
степени развития, и потому круг знаний мальчика с самого детства, даже
в понятиях самих Брусковых, предполагается гораздо обширнее, чем для девочки.
Иван Федорович говорил на другой
же день князю Щ., что «с ней это бывает, но
в такой степени, как вчера, даже и с нею редко бывает,
так года
в три по одному разу, но уж никак не чаще!
Они расстались. Евгений Павлович ушел с убеждениями странными: и, по его мнению, выходило, что князь несколько не
в своем уме. И что
такое значит это лицо, которого он боится и которое
так любит! И
в то
же время ведь он действительно, может быть, умрет без Аглаи,
так что, может быть, Аглая никогда и не узнает, что он ее до
такой степени любит! Ха-ха! И как это любить двух? Двумя разными любвями какими-нибудь? Это интересно… бедный идиот! И что с ним будет теперь?
В «рыцаре
же бедном» это чувство дошло уже до последней
степени, до аскетизма; надо признаться, что способность к
такому чувству много обозначает и что
такие чувства оставляют по себе черту глубокую и весьма, с одной стороны, похвальную, не говоря уже о Дон-Кихоте.
— Ах, милый князь, — воскликнул вдруг Евгений Павлович с одушевлением и с грустью, — как могли вы тогда допустить… всё, что произошло? Конечно, конечно, всё это было для вас
так неожиданно… Я согласен, что вы должны были потеряться и… не могли
же вы остановить безумную девушку, это было не
в ваших силах! Но ведь должны
же вы были понять, до какой
степени серьезно и сильно эта девушка… к вам относилась. Она не захотела делиться с другой, и вы… и вы могли покинуть и разбить
такое сокровище!
— Совершенно и
в высшей
степени невозможно, но непременно
так должно быть. Согласен, однако
же, допустить, и даже убежден, что если была покража, то совершилась не вечером, когда все были
в сборе, а уже ночью или даже под утро кем-нибудь из заночевавших.
Во-первых, все это было ему до
такой степени больно, что он не находил
в себе силы с должным хладнокровием опровергать взведенные на него обвинения, а во-вторых, что
же он и мог сказать?
— Ах ты, боже мой! — И Лихонин досадливо и нервно почесал себе висок. — Борис
же все время вел себя
в высокой
степени пошло, грубо и глупо. Что это за
такая корпоративная честь, подумаешь? Коллективный уход из редакций, из политических собраний, из публичных домов. Мы не офицеры, чтобы прикрывать глупость каждого товарища.
— Ну! Все не
в такой степени! — возразил ей доктор. — Но как
же, однако, вы намерены здесь хоть сколько-нибудь пользоваться от этого?
Последние
же слова ее князю о том, что он не может смотреть на их отношения серьезно, фраза об извинении по обязанности гостеприимства, ее обещание,
в виде угрозы, доказать ему
в этот
же вечер, что она умеет говорить прямо, — все это было до
такой степени язвительно и немаскировано, что не было возможности, чтоб князь не понял всего этого.
Пошли
в дом; лестница отличная, светлая;
в комнатах — благолепие. Сначала мне любопытно было взглянуть, каков-то покажется Осип Иванович среди всей этой роскоши, но я тотчас
же убедился, что для моего любопытства нет ни малейшего повода: до
такой степени он освоился со своею новою обстановкой.
Но есть одно обстоятельство, которое
в значительной
степени омрачает эту прекрасную внешность. Обстоятельство это — глухая борьба, которая замечается всюду и существование которой точно
так же не подлежит сомнению, как и существование усилий к ее подавлению. Трактаты пишутся, но читаются лишь самым незаметным меньшинством, законоположения издаются, но не проникают внутрь ядра, а лишь скользят по его поверхности. И здесь старуха Домна наполняет воздух своим воем и антигосударственными причитаниями.
— Позвольте, господа! не
в том совсем вопрос! Что
же собственно делает господин Парначев, что могло
в такой степени возбудить ваше негодование? Объясните сначала вы, капитан!
Княжна с ужасом должна сознаться, что тут существуют какие-то смутные расчеты, что она сама до
такой степени embourbée, что даже это странное сборище людей, на которое всякая порядочная женщина должна смотреть совершенно бесстрастными глазами, перестает быть безразличным сбродом, и напротив того,
в нем выясняются для нее совершенно определительные фигуры, между которыми она начинает уже различать красивых от уродов, глупых от умных, как будто не все они одни и те
же — о, mon Dieu, mon Dieu! [о, боже мой, боже мой! (франц.)]
Забиякин. Ваше сиятельство изволите говорить: полицеймейстер! Но неужели
же я до
такой степени незнаком с законами, что осмелился бы утруждать вас, не обращавшись прежде с покорнейшею моею просьбой к господину полицеймейстеру! Но он не внял моему голосу, князь, он не внял голосу оскорбленной души дворянина… Я старый слуга отечества, князь; я, может быть, несколько резок
в моей откровенности, князь, а потому не имею счастия нравиться господину Кранихгартену… я не имею утонченных манер, князь…
В воздухе! да не может
же быть, чтоб весь воздух был до
такой степени заражен гнилыми миазмами, чтоб не было никаких средств очистить его от них. Прочь их, эти испарения, которые не дают дохнуть свободно, которые заражают даже самого здорового человека!
Но что всего замечательнее, даже
в одном и том
же лагере дружеские связи очень редко завязывались прочно: до
такой степени, с выходом на волю, жизненные пути разветвлялись, спутывались и всё более и более уклонялись
в даль,
в самое короткое время.
Верочка начала ходить
в пансион и училась прилежно. Все, что могли дать ей Жасминов, Гиацинтов и проч., она усвоила очень быстро. Сверх того, научилась танцевать качучу, а манерами решительно превзошла всех своих товарок. Это было нечто до
такой степени мягкое, плавное, но
в то
же время не изъятое и детской непринужденности, что сама Софья Михайловна удивлялась.
Приходилось по-прежнему бесцельно бродить по комнатам, прислушиваться к бою маятника и скучать, скучать без конца. Изредка она каталась
в санях, и это немного оживляло ее; но дорога была
так изрыта ухабами, что беспрерывное нырянье
в значительной
степени отравляло прогулку. Впрочем, она настолько уж опустилась, что ее и не тянуло из дому. Все равно, везде одно и то
же, и везде она одна.